* Разработчики Diablo 4 представили очередной квартальный отчет о том, как у них идет работа. Из которого мы лично поняли, что герои будут усилены, а влияние предметов - уменьшено. Что древо умений в самом деле выглядит как дерево. Правда, несколько адское. Что чары волшебницы можно будет усиливать активными умениями, которые после этого перестают быть активными. И что, наконец, у героев высокого уровня будет своя собственная система прогрессии, которая окажется непростой для освоения.
* Патч 1.1 к Crusader Kings 3 должен вызвать неоднозначную реакцию у прогрессивной общественности. С одной стороны, в игре больше нельзя доверять воспитание детей злостным криминальным элементам, что наверняка будет воспринято положительно. Однако, с другой - слепые персонажи больше не могут становиться рыцарями, и это наглая и беззастенчивая дискриминация тех, кому и без того приходится несладко. Кроме того, разработчики подкорректировали поведение жен, отчего количество бастардов пойдет на спад. А самое главное - каннибализм отныне станет более гигиеничным. Что, по идее, должно снизить число отравлений.
* В ходе очередного судебного заседания по возникшему между Apple и Epic недоразумению вокруг Fortnite, федеральная судья Ивонн Гонсалес Роджерс попеняла «эпикам» за... нечестность. Судье, судя по всему, не понравилось то, что свою собственную платежную систему компания ввела без предупреждения - мол, такие действия могут потенциально нести угрозу безопасности пользователей. Впрочем, мнение судьи ничего не решало, так как основное разбирательство состоится в будущем году.
* Если кто-то думает, что позволив художнику расписать себя татуировками, он становится собственником этих картинок, то его может ждать неприятный сюрприз. Во всяком случае, в Америке. Там художница тату Кэтрин Александер бьется в суде с организацией WWE и с Take-Two по поводу прав на татуировки бойца Рэнди Ортона. Художница считает, что эти права принадлежат ей, и потому компании должны ей денег за то, что татуировки появились в играх. И суд штата Иллинойс так и не смог решить, права она или нет, переложив всю тяжесть решения на жюри.