Рецензия: Thea - The Awakening

Просроченный божок на полставки, надсадно перхающее эхо прежнего величия. Безграмотное мракобесное суеверие, в генетической памяти отпечатавшееся пролежнем. Пыльный след сданных в ломбард былых заслуг. Эй, шмакодявочка! Как насчет второго шанса?

Приключившийся в измерении Тейи местечковый Конец Всему нахлобучил тамошний пантеон преосновательно, натуральным апоплексическим ударом. Космическое Древо – дорогой доктор, время сцедить немного пафоса! – выгорело дотла, пришла Тьма (та, что пишется с заглавной буквы) и зеленым крокодилом пожевала все сущее. Солнце изволило вернуться только спустя век, выдернув население из столетней вечной ночи, а заодно и пробудив одного из бывших небожителей. Это, кстати, мы. Очень приятно. Надежда и Судьба, те еще аферистки, намекают на возможность реванша. Давно пора.

Всадник с головой профессора Доуэля

MuHa Games энтузиаст-хирургом Моро вивисекторствует из галдящих наперебой жанров нечто единое. Цокотуха-девелопер хватает за жабры 4-икс-стратегию, вживляет ей в гипоталамус партийную RPG с цветущей кучей побочных квестов и симулятор очень-невеселой-фермы. Чудозверь поднимается на задние лапы, расправляет непременно кожистые крылья, и зрительный зал коллективно осознает, что получилось откровенное «не-пойми-чего». Теперь к подробностям.

Косая хибара, выстроенная искусанным гнусом и фатумом поселенцем с помощью молотка и такой-то матери, обязана эволюционировать в сияющий кислотно-ярким неоном мегаполис, являющийся центром всемогучей империи. Это аксиома, заповедь, основа основ. Почтенный лик стратегического жанра, с породистым носом и откормленными брылями, ожидая целомудренной верности обычаю, благостно кивает Thea: The Awakening. В ответ та скоренько складывает из пальцев плебейскую дулю и ограничивает градостроительные планы деревушенцией неприглядного вида. И никакой тебе сверхдержавы. Далее, даже не отерев копыта о ковер и царапая рогами хрусталь люстр, в дело вступает Первое Впечатление.
Первое Впечатление брезгливо берет МуШиное дитятко пинцетом и рассматривает на просвет.
Ну, вот вам хутор, в нем, собственно, хуторяне. Одни имеют склонности к собирательству, другие – к производству и строительству, из третьих выходят солдатушки, бравые ребятушки. Закладывать новые поселения нельзя, зато имеем полнейшее право сколотить из деревенских стаю неравнодушных граждан и послать топтать просторы, убаюканные «туманом войны». Что там еще? Не вижу, подвиньтесь. Это графический движок или неудачно калиткой защемило? Доктор, вы там закончили сцеживать пафос, подойдите, взгляните? Наблюдаете? Да-да, «фэнтези» с подливой из славянских мифов. А вместо поля боя, что тут у нас? Картежные экзекуции, малобюджетные азартные спекуляции на тему? Может, все-таки в мертвецкую-с, на вскрытие-с?
Нет-с.

Ни в коем разе

Ибо в чемодане неожиданно обнаруживается двойное дно, в нем шкаф, в шкафу – путь в Нарнию, а в Нарнии...
Усмирив высокомерие, как всегда внезапно осознаешь тонкости. Скажем ценных ресурсов выдано не на один товарный склад. Стандартная древесина имени папы Карло. Эльфийская. Дриадская. Железо? Отож. Золото? Серебро? Cталь? Кожа, меха, драконья чешуя. О, провиант! Чего желаете из вкусной да здоровой? Овощей, грибов, рыбы, водорослями почавкать? Пирожков испечь, жаркое намастырить, хлебушка? Горячего, мяконького! Погружаясь батискафом в глубины глубин, созерцатель окидывает необъятные, подобно необжитому фронтиру, горизонты. Условные науки поделены на три аккуратные странички: первая отдана на откуп вышеупомянутому сырью (изучил – считай, сможешь пользовать), прочие же посвящены делам кузнечным и архитекторским. О сотнях открытий речь не идет, но бедностью выбор не хворает. Почему? Все просто. Например, мэтры наковальни и тигеля могут создавать кольчуги, пластинчатые доспехи, боевые молоты, топоры, дубинки, луки. Ингредиенты – сосредоточимся! – самым принципиальным манером влияют на тактико-технические характеристики получившегося агрегата. Мифрильный двуручник не есть брат-близнец двуручника сконструированного на основе алмаза и лунного камня. Разливанное море-окиян возможностей, грезится сделать все и сразу.
Но не можется. Вот и принимается пиликать еще одна скрипка гейм-механики – постоянное сообщение населенного пункта с группой, путешествующей по окружающей реальности.
Обожаемое Гадюкино – пуп вселенной. Колонна, подпирающая мироздание. В ней кучкуются вновь прибывшие, зодчествуется дозорная башня, роется колодец, пестуется капустное поле и сооружается избушка травника. Разумеется, не сразу. Разумеется, пошагово. Разумеется, с положенными тактом, чувством, расстановкой. Но оно, Гадюкино это, – в пространстве недвижимо. Редкое и ценное в закрома приволакивает отважная экспедиция и никак иначе. Авантюристы шастают по оврагам и болотам, двигают сюжет (в наличии), влипают в стычки и раскумекивает побочные квесты. Исследователи заболевают, получают ранения, давятся ядами и умирают. Причем отбираются они лично нами. Зудящее желание сколотить банду недоконанов-псевдоварваров, с бодрым гиканьем сеющих боль и разрушение, заканчивается после интимного рандеву с более или менее суровым супостатом. То есть, довольно быстро. Ролевая же партия, верно? Соответственно, просьба обеспечить, как минимум, лекарем. Добавив и знатока фольклора, ведающего особенности нечисти, которая обильно расплодилась за годы царствования великой темноты. Пристально следить, чем вооружены и во что одеты кандидаты в витязи. И опять нежданчиком открыть еще одно, непонятно уже какое по счету, дно.

Лукоморья больше нет

Гоблина вынесли из-под завала, выходили. Друзья контуженного отблагодарили съестным, редкой рудой и ценным минералом. Любите гоблинов, друзья, не обязательно сырыми.
Избитое до состояния постоянного тремора и энуреза клише «живой и дышащий мир» в Тее, внезапно, принимается жить и дышать с подозрительной настойчивостью. Игроку для поддержания тонуса в вертикальном состоянии регулярно подбрасываются щедрые на текстовое изобилие вызовы с – о, сюрприз! – разными способами решения. Разность способов – о, второй сюрприз! – намертво пристегнута к навыкам и умениям, принимающих участие в забаве богатырей. Вернемся, собственно, к гоблину. Почему зеленорожего удалось выволочь живым? Так хватило силушки у отряда. А как излечили? Так загодя выдрессированный медик имелся. Публика, утирая пот, осознает, что каждый пейзанин – личность, с набором S.P.E.C.I.A.L.(ну, почти) и преференциями. А стало быть, последствия того или иного решения напрямую зависят от имеющихся в обойме кадров. Мир, тем временем, продолжает назойливо напоминать о себе. Родимое село терзает являющийся фермерам призрак. Принцесса с мерзопакостным характером требует найти брюлики и снять проклятие. Тролль застрял массивной пупырчатой задницей в болоте, вытащить некому. Работорговцы дуркуют и хамят. Наступает Иван Купала, одинокий унылый гном ищет подходящую спутницу жизни, русалка (натуральная rusalka, а не басурманская mermaid) ворует детей... Или не ворует. А точно русалка? А точно детей? А что это за малоприятный, слегка подгнивший, тип в плаще? А...
Вопрошающий помирает от счастья, его выносят.

Казино роялей

В карточных забавах – именно перекидыванием партеечки-другой в Thea определяется исход множества мероприятий – колодой нам служат все те же героические герои. Никаких мятых тузов да джокеров: прямоугольной картонкой ложится на стол знакомый и родной дюжий гигант с вострой пикой или рослая плечистая красавица с зачарованным мечом в крепкой ладони. Умница-знахарка или ударник горна и мехов. Смерть – маленькая локальная трагедия: опытного витязя или сноровистого ведуна, отправившихся в загробные апартаменты на пмж, не заменить по щелчку, не купить за абстрактные и, кстати, отсутствующие здесь монеты. Прах к праху. Местное казино ошибок не прощает, зеро всегда зеро.

Румяное утро перетекает в трудовой день, холодные тревожные сумерки – в сонный вечер. Thea очаровательна искренним желании поведать страждущим о сокровенном. Не ожидает оваций и фанфар в свою честь, лишь просит толику времени. А взамен... взамен мы получаем тысячу и одну сказку. Удивительное, без пяти минут волшебное, свойство – заставить пользователя раскочегарить собственное воображение. Перед глазами уже не слова с предложениями, не плоские картинки. Монитор отныне – форточка в иное. Там блестит в рассветных лучах полированный корпус арбалета драконьей кости, а мифрильный доспех кряхтит под тумаками особенно лютой нежити. Не просто высокий класс. Наивысший.