Интервью: «28 панфиловцев»

Когда-нибудь про съемки «28 панфиловцев» обязательно сделают отдельный фильм. Про трудности, через которые прошлось пройти его съемочной группе. Про веру в то, что все в итоге будет хорошо. Про правильное отношение к собственной истории.

Об этом и о многом другом мы и поговорили со сценаристом и продюсером «28 панфиловцев» Андреем Шальопой.

Андрей Шальопа

Навигатор игрового мира: Какие последние новости о фильме?

Андрей Шальопа: Сейчас картина находится в стадии постпродакшена. Дело это интересное, но в какой-то момент становится однообразным. Речь идет о длительной и изнурительной шлифовке каждого кадра. Этот этап продлится еще какое-то время. Может, месяц. Может, больше. Хотя в целом работы над фильмом уже близки к завершению, что позволяет проводить технические просмотры.

Параллельно ведем переговоры с прокатчиком. Начали еще осенью, но очень быстро поняли, что для предметных разговоров нужен фильм, причем в большой степени готовности, чтобы он мог произвести впечатление. Сейчас мы прокатчика выбрали, и я надеюсь, что подпишем с ним контракт. Как только это произойдет, можно будет объявить дату премьеры.

НИМ: Какие первые отзывы?

А.Ш.: Очень хорошие. Переговоры с прокатчиком удачно складываются как раз по той причине, что картина ему понравилась. Кроме того, нам высокую оценку дали в Министерстве культуры: мы отправляли туда копию, чтобы получить прокатное удостоверение.

НИМ: Чем для вас так значим подвиг панфиловцев?

А.Ш.: Великая Отечественная война в целом – очень продолжительное и очень объемное событие. Удержать в голове его целиком невозможно. В памяти остаются ключевые моменты, которые символизируют для нас победу в этой войне. Это Сталинградская битва, Курская битва и Битва за Москву. Подвиг 28 панфиловцев – наиболее выразительный эпизод, связанный с Битвой за Москву.

Кроме того, лично мне очень нравится эта героическая история. Когда стоял выбор «отступить или погибнуть», панфиловцы выбирали жить и сражаться. Это не какая-то простая жертвенность, которая очень часто встречается в разных культурах. Здесь не было задачи умирать, была задача побеждать. Это, на мой взгляд, и привело к победе. Но, конечно, часто для того, чтобы выполнить задачу, приходилось сталкиваться со смертельным риском.

НИМ: Значительная часть бюджета фильма (35 из 150 млн. рублей) была собрана за счет краудфандинга, причем деньги вам пожертвовало около 35 тыс. человек. Помогали ли эти люди каким-нибудь другим образом?

А.Ш.: На нас вышло несколько человек, которые сыграли очень серьезную роль в жизни фильма. В частности Баир Иринчеев, это очень известный питерский историк, который связался со мной еще в 2013 году, когда мы опубликовали первый тизер. Он все время был рядом и всячески помогал. Но это скорее единичный случай. Волонтерская помощь – вещь очень специфическая. Тут нет той ответственности, как в случае работы специалиста.

Андрей Шальопа (в центре) и Антон Юдинцев в гостях у Дмитрия Пучкова

НИМ: Толчком для популяризации фильма стал тизер, который был выложен на сайте Дмитрия Пучкова. Как вам удалось убедить его в серьезности ваших намерений?

А.Ш.: Никак, это была личная инициатива Дмитрия. Мы были знакомы с ним до выхода тизера: еще в 2008 году я приглашал его на пресс-показ нашего с Кимом Дружининым первого фильма «Поймать ведьму». Когда мы разместили на ютубе тизер, Дима про это узнал и протянул руку помощи. Надо сказать, это была очень твердая рука.

НИМ: Как удалось подготовить тизер, ведь сбор денег стартовал уже после его выхода?

А.Ш.: Тизер был сделан за свой счет. Он снимался на камеры, которые были под рукой – фотоаппараты там и прочее. По сравнению с нашими нынешними материалами тот тизер – это такая детская поделка. Тем не менее, свою роль он сыграл.

НИМ: В нем даже присутствовала сцена с танками...

А.Ш.: Это была наша первая попытка комбинированных съемок, которые мы потом активно использовали во время работы над фильмов. Мы решили отказаться от компьютерной графики, потому что в том объеме, в котором она нам была нужна – это невероятно дорого и сложно. Кроме того, я сомневаюсь, можно ли было в принципе такую задачу решить.

В «28 панфиловцах» мы максимально вернулись к искусству съемок советского кино о войне, и старались все снять вживую. Когда в такую живую картинку вставляют отрендеренный кусок, то сделать это так, чтобы он не выделялся из общего ряда – крайне сложная задача.

Поэтому мы решили, что те же танковые бои мы сможем реализовать с помощью метода комбинированных съемок. Это когда ты снимаешь два разных объекта, а потом в кадре их комбинируешь. Чаще всего это объекты разного масштаба. В нашем случае такими объектами в основном являлись танки.

НИМ: Где берется реквизит для съемок? Вот, скажем, кто-то хочет снять фильм про войну, и ему для сцены боя нужна стреляющая противотанковая пушка. Как быть в этой ситуации?

А.Ш.: Стреляющих противотанковых пушек того времени не существует, они все демилитаризованы. Если нужно показать именно стреляющую пушку, то это будет непростая задача. Нам для этого пришлось придумать целую технологию. Но просто взять пушку напрокат для съемок можно. Для этого существуют всякие организации, музеи.

Например, есть автомобильный музей во Всеволожске Олега Титберии, у него этих пушек штук 20. Что до реквизита в целом, то его много на «Ленфильме», на «Мосфильме», причем в очень приличном состоянии. С костюмами сложнее. К сожалению, в кино с давних времен есть традиция некоторой условности, то есть абы какая шинель с абы какими погонами и петлицами. Чтобы раздобыть форму, которую на самом деле носили во время войны – придется заморочиться. Лучше всего сшить самим. Мы очень большую работу в этом смысле проделали. Сшили и перешили множество шинелей, ватников, шапок.

Нам в этом очень помог Артем Кокин. Он очень хороший специалист, если кто-то задумает снимать кино про Великую отечественную войну, я его рекомендую. Это историк, человек, который очень хорошо разбирается в деталях.

НИМ: Как отбирали съемочную команду?

А.Ш.: Изначально нас было двое, я и мой друг Ким Дружинин. Я много работал в кино как сценарист, а Ким – как режиссер. И за годы работы у него была возможность сравнить уровень специалистов. Если не ошибаюсь, третьим к нам на проект пришел оператор-постановщик Никита Рождественский. Постепенно мы решали, кого позвать художником-постановщиком, кого – художником по костюмам, кого – художником по гриму. Старались брать лучших из лучших. Так что в команде, которая работала над «28 панфиловцами», собрались очень профессиональные люди из мира кино.

НИМ: Были люди, которые отказывались работать над фильмом?

А.Ш.: Может, и были, но я бы не сказал, что тут была какая-то систематическая причина. С деньгами точно никаких проблем не было. Кто считал своим долгом понизить цену, исходя, из специфики фильма, тот понижал. Кто не считал, тот не понижал. Я не склонен торговаться с людьми. Если это хороший специалист, и он нам нужен, то сколько он стоит, столько он стоит. Платили всем и регулярно. Наш фильм – один из самых порядочных в этом отношении проектов. Это я говорю со слов тех, кто у нас работал.

НИМ: Большую помощь в съемках оказала компания Gaijin. Как родилось это партнерство?

А.Ш.: Началось все с того, что я предложил Антону и Кириллу Юдинцевым (президент и креативный директор Gaijin – прим. ред.) принять участие в проекте. Они очень быстро откликнулись. Было это еще летом 2014 года, на этапе подготовки к съемкам. Потом они подключились как настоящие партнеры и стали помогать, как финансово, так и вообще во всех делах, где требовалась помощь. Например, с маркетингом, с технической базой. Сейчас это такое глубокое партнерство, которое бывает, когда две студии объединяются, чтобы сделать один проект.

НИМ: Получается, вы еще до съемок фильма знали о существовании той же War Thunder? Следили за развитием игровой индустрии в России?

А.Ш.: Я сам раньше работал в игровой индустрии, в компании Creat Studios. Если не ошибаюсь, это была первая российская студия, которая стала делать игры для PlayStation. Можно вспомнить Smash Cars, PC-шную «Недетские гонки», первый и второй American Chopper. С Антоном и Кириллом мне довелось встречаться еще на КРИ. Мы были знакомы на шапочном уровне, но когда я пришел к ним со своим проектом, тогда и состоялось настоящее знакомство.

НИМ: Был за последние несколько лет момент, когда казалось, что фильм в итоге снять не получится?

А.Ш.: Удивительное дело, мы постоянно были на краю пропасти, но подобная мысль меня ни разу не посещала. Не знаю, как это объяснить. Всегда имелся план «Б». Кончатся деньги, остановимся, подкопим и продолжим. Но деньги не заканчивались. Был момент, когда нас подвел музей в Кубинке. Там сменилось руководство, и они нас обманули. Обещали дать танки, но в последний момент отказали. Из-за этого под угрозу попали съемки. Но ничего страшного, и эту задачу решили.

НИМ: Как вы выкрутились?

А.Ш.: Пришлось построить полноразмерную точную копию танка Pz IV. Мы наняли специалистов, которые такие вещи делают на высочайшем уровне. Танк для них – простая задача. Они в течение месяца построили нам по чертежам очень крутую копию.

НИМ: Вы говорили, что во время съемок вам очень везло, и с поиском финансирования, и даже с погодой. Но что вы считаете своей самой большой удачей?

А.Ш.: Что удалось собрать такую команду. Создание картины уровня «28 панфиловцев» – очень большое и серьезное испытание, которое длится уже два года, если вести отсчет с момента начала серьезной работы. И два года люди находятся в очень серьезном напряжении и решают сотни тысяч задач. Тут очень важно не терять веру в успех.

НИМ: Есть ли у вас критерии успеха вашей картины?

А.Ш.: Это очень сложный вопрос, потому что на него есть два ответа. Когда фильм будет закончен целиком и полностью, а это произойдет очень скоро, я лично как создатель буду удовлетворен, потому что моя миссия была сделать это кино. Но на самом деле, у нас очень высокие амбиции. Я буду рад, если это кино станет культовым. Хотелось бы, чтобы этот проект стал переломным моментом, после которого будет нельзя снимать плохое кино про войну.

НИМ: Вы как-то говорили, что низкое качество российских фильмов связано с тем, что всех интересует лишь прибыль. Как можно изменить эту ситуацию?

А.Ш.: Немножко поправлю. Большинство тех, кто занимается кино, не интересует ни кино, ни прибыль. Их интересует бюджет, который нужно освоить. Если бы людей интересовала прибыль, то тогда еще, может быть, что-то получалось, ну а так не получается вообще ничего. Но в США, где есть желание получить прибыль, дела обстоят не намного лучше. Американский мейнстрим тоже очень низкого качества. Сейчас есть технология, которая позволяет выдавать яркий продукт, поэтому многие зрители не осознают, насколько халтурное кино им показывают.

Как изменить? Честно сказать, не знаю. Наше Министерство культуры сейчас сильно ломает голову и пытается что-то придумать. Мне кажется, что теми людьми, кто инициирует съемки фильма, должны быть не продюсеры, пытающиеся заработать, а создатели, желающие что-то сделать. Но создателей этих нужно воспитать, так что начинать надо со школы, где помимо профессиональных навыков будут прививаться какие-то ценности.

Если ты идешь работать режиссером игрового кино, то должен понимать, что твоя основная миссия на земле – делать хорошее кино. В Советском Союзе в кино ситуация была принципиально другая: люди выходили из института и могли работать. Государство было обязано дать им возможность работать хотя бы на уровне короткометражного кино. Фильмы они снимали такие, какие им интересны, поэтому и старались сделать лучше и интереснее. В итоге получались прекрасные картины, которыми мы все гордимся.

НИМ: Сейчас стали часто обсуждать, имел место в реальности подвиг 28 панфиловцев или нет. Как вам кажется, что нужно сделать, чтобы подобных разговоров не было в принципе? И стоит ли к этому стремиться?

А.Ш.: Стоит. Что для этого нужно сделать? Не ввязываться в эти споры. Должен сказать, что чем дальше, тем больше растет моя уверенность в том, что события, которые произошли у Дубосеково, были очень похожи на описанные. Дело в том, что статья, которая вызвала такой резонанс, была литературным произведением, очерком. Там было сказано, что говорили эти 28 героев, как обнимались перед смертью, как произносили последние слова. Понятно, что это было придумано. Подвиг панфиловцев – элемент культуры, который вошел в культуру навсегда, и в этом его огромный смысл. Ну, а когда кому-то колет глаза чей-то героизм, мне кажется, что не надо обращать на это внимание. А детям надо рассказать, что вот были герои, а мы их потомки.

НИМ: Если полученные от проката картины деньги позволят начать подготовку к съемкам новой картины, будете ли вы и в ее случае привлекать народные средства?

А.Ш.: С одной стороны, краудфандинг – это круто. И дело тут даже не в деньгах, а в вовлеченности народа. Со сбором денег произошло самое настоящее чудо. Хорошо, когда люди объединяются не против кого-то, а ради хорошего доброго дела. Сейчас огромное количество процессов в стране идут на раскалывание общества. Эти за Путина, эти за Навального, эти за геев, а эти против. Все дружат друг против друга, но вот когда люди объединяются, чтобы что-то создать, то это, мне кажется, очень и очень круто.

С другой стороны, есть этическая сторона лично для меня. Мы у людей деньги взяли и сняли кино. Если прибыли хватит, чтобы сделать следующий фильм, это будет здорово. Вложив деньги в следующий проект, мы бы таким образом вернули долг народу. Но если средств будет недостаточно, возможно, мы опять прибегнем к краудфандингу, хотя не знаю, имеем ли мы на это право.

Прямая речь - Антон Юдинцев, Президент Gaijin

Наше сотрудничество с авторами фильма началось в мае 2014 года со специальной акции в нашей игре. Мы создали в игровом магазине продвинутый пакет техники «28 панфиловцев», половина суммы за его покупку перечислялась в фонд съемок картины. Акция оказалась очень популярной и успешной, и мы поняли, что аудитория War Thunder разделяет наш интерес к фильму и желание его поддержать. Вскоре мы решили расширить наше сотрудничество и присоединились к созданию картины, и стали оказывать не только финансовую и информационную, но и техническую, и административную поддержку, а я стал сопродюсером картины.

Тема Великой Отечественной войны очень важна и для War Thunder, и для наших игроков, и для меня лично. Наша цель совпадает с целью создателей фильма «28 панфиловцев»: мы хотим сохранить память о подвигах советского народа. Я уверен, что нам давно нужен настоящий, серьезный военный фильм, рассказывающий о героизме советских солдат. И «28 панфиловцев» стал именно таким фильмом. И, конечно, очень важно, что этот уникальный проект сразу же получил статус «народного кино», собрав рекордную для России сумму с помощью частных пожертвований, в том числе от наших игроков. Мы очень рады, что стали причастны к его созданию.